В обучение мальчика охоте обязательно входило ознакомление его с промысловой моралью — своеобразным неписаным моральным кодексом, непреложным для каждого охотника. Прежде всего, ребенку разъясняли правила поведения в лесу. Он узнавал о правах и обязанностях охотника при коллективном промысле, приучался ставить общественные интересы выше личных и не завидовать чужой удаче, не хвастать своей. Он начинал понимать, почему надо заботиться о чужой, случайно встреченной добыче, как о своей собственной. В понятие промысловой морали входили и народные юридические нормы общения с живой природой, нарушение которых считалось серьезным проступком. Юных промысловиков обучали необходимости бережного отношения к природным запасам зверя и птицы, к лесной растительности. Один коми охотник рассказывал: «Меня дед учил охоте. Он часто говорил: «Леса лишнего не руби, свежий лес не трогай». Я один раз срубил около охотничьей избушки дерево: показалось, мешает. Так он меня долго ругал».
     Лет с десяти детей уже привлекали к традиционным трудовым процессам на правах участников, поручая им посильную работу. На сенокосе они гребли сено, ездили на лошади с различными поручениями. Во время жатвы собирали колоски, возили с полей хлеб. С этого возраста летом им поручали пастьбу мелкого скота, а зимой доставку в дом воды и дров. На Печоре при ловле рыбы плавными сетями мальчики, а иногда и девочки с десяти лет исполняли обязанности рулевых.
     Десятилетних мальчиков начинали брать и на ближний промысел белки. Они помогали вспугивать белок с дерева, ударяя обухом топора по стволу. Им уже не только доверяли пострелять из ружья в цель, но и учили самостоятельно заряжать, ухаживать за огнестрельным оружием. Подростки в десять лет начинали работать по найму за денежную оплату. Осенью, по первому снегу при вывозке навоза на поля зажиточные крестьяне нанимали для этой работы обычно 10—12-летних подростков, умеющих управляться с лошадью и способных сгрузить навоз с дровней. Девочек с десяти лет нанимали на лето в «пестуньи» — няньки для ухода за малыми детьми. За лето им платили от одного до полутора рублей.
     Раннее приобщение к труду способствовало быстрому при-обретению необходимого для самостоятельной работы опыта и навыков. Мальчики в 11 — 13 лет уже самостоятельно пахали, с двенадцати лет могли участвовать в артельном лове рыбы и по-лучать за это полный пай. Тринадцатилетние девочки на косьбе работали наравне со взрослыми. С 12—13 лет подростки уча-ствовали даже в таких сложных и небезопасных работах, как помочи для рубки и уборки леса под расчистки. Они вырубали, собирали и сжигали в кострах кустарниковые заросли и древес¬ный молодняк, в то время как взрослые рубили и убирали более крупный лес. В 11 — 12 лет мальчики получали собственное ружье малого калибра и начинали охотиться самостоятельно.
     Один из исследователей Коми края в прошлом веке сообщал, что его проводник начал охотиться в двенадцать лет, а уже через год добывал от трех до шести белок и до десяти рябчиков в день. Некоторые юные охотники даже решались вступать в единоборство с медведями. В материалах о промысловой деятельности коми описаны случаи, когда одиннадцатилетний мальчик в одиночку застрелил медведя, а два брата — одиннадцати и тринадцати лет — выжили из берлоги медведя и убили трех медвежат. В 13—14 лет девочка уже умела самостоятельно выполнять рукодельные работы самой большой художественной ценности, которые потом представлялись во время ее свадьбы как показатели ее мастерства и умения.