И вот мы подходим к 60-80 гг. XIV в., времени правления великого князя Дмитрия Ивановича, победителя татар на Куликовом поле. Именно при нем Стефан отправился в Пермские земли.
Вычегодско-Вымская летопись содержит записи о том, что в 1364 году великий князь Дмитрий Иванович захватил Ростов, Устюг и "пермские места устюжские" у князя Константина Ростовского, а в 1367 году "заратися на Ноугород, а ноугородцы смирилися" и отдали "Печору, Мезень и Кегролские". Летописец добавляет: "Люди пермские за князя за Дмитрия крест целовали, а ноугородцом не норовили". На основании этих статей можно сделать вывод, что в 60-е гг. XIV в. пермские земли уже были "под рукою Москвы". Например, Л.Н.Жеребцов отмечал, что "захват этих земель позволил перейти к следующему этапу закрепления края: к христианизации местного населения".
   Записи XII-XIV вв. в Вычегодско-Вымской летописи уникальны. Б.Н.Флоря, исследовавший летопись, считал, что эти "записи представляют собой выборку из какого-то неизвестного нам источника, сделанную с целью обосновать права московских великих князей на русский Север вообще и Пермскую землю в частности". Возможно, летописец несколько вольно интерпретировал источники, исходя из того непреложного факта, что в XVI в., когда писалась Вычегодско-Вымская летопись, пермские земли входили в состав Русского государства. Другие летописи дают иную картину событий.
   В 1363 г. в Ростов, где княжил Константин Васильевич, пришли князья Андрей Федорович и Иван Ржевский с московской ратью. Патриаршая (Никоновская) летопись содержит краткую запись о том, что Дмитрий Иванович Московский "над Ростовским князем Константином взял волю свою". Ростовским князем стал Андрей Федорович, а Константин Васильевич в 1364 г. "съехал жити на Устюг" (это сообщение содержится только в устюгских летописях). В.А.Кучкин обоснованно считает, что эти события привели к образованию Устюжского удельного княжества. Ростов и Устюг несомненно находились под сильным влиянием великого князя, следовали в русле московской политики, но формально оставались независимыми и в начале XV в. Только в середине XV в. в титуле великого князя появляется указание, что он князь "ростовский и пермский".
   Новгородско-московский конфликт 1366-1367 гг. одинаково изложен и в новгородских, и в московских летописях. В 1366 г. новгородцы совершили грабительский набег на Волгу. "Князе великий Дмитрей Иванович про то разгневался на Новгородци и разверже с ними мир." В 1367 г. новгородцы запросили мира, и он был заключен "по старине", а в Новгород был послан наместник великого князя. Холмогорская летопись добавляет, что новгородцы "дары многи даша", но нигде не говорится о территориальных уступках Новгорода.18 Напротив, указание на заключение мира "по старине" говорит о том, что князь Дмитрий формально подтвердил сохранение за Новгородом его волостей. Пермь и Печора упоминаются в их числе и в XV в., когда Новгород фактически уже не имел в этих краях никакого влияния. Лишь в 1471 г., когда судьба новгородской независимости была уже решена, двинские земли, в том числе "Пермьскые", переходят во владение Ивана III.
   Таким образом, в конце XIV в. пермские и печорские земли формально в состав Московского княжества не входили, хотя влияние последнего здесь было очень велико.

Собираясь в миссионерский поход в Пермь, Стефан не мог пренебречь и делами земными. В 1379 г. он отправляется за благословением на "подвиг апостольского служения" в Москву, к епископу Коломенскому Герасиму, управляющему в то смутное для церкви время митрополию (после смерти в 1378 г. митрополита Алексия, выдающегося церковного и политического деятеля, митрополичий престол был свободен). Еп. Герасим посвятил Стефана в сан иеромонаха, благословил на миссионерское служение, снабдил частицами св. мощей, антиминсами, миром и другими предметами, необходимыми для освящения церквей.
   Почему же Стефан не обратился за благословением к своему, ростовскому, епископу? Георгий Федотов отметил, что Стефан, "миссионер, отдавший свою жизнь на обращение языческого народа", стоит "несколько особняком от широкой исторической традиции". Апостольское служение - дело, выходящее за епархиальные рамки, требующее благословения главы церкви - митрополита. И в политическом смысле оно никак помогло считаться внутренним делом ростовских князей. Стефан сумел выйти за рамки удельной идеологии, и в этом ему, несомненно, помогли беседы с Сергием Радонежским. Епифаний ничего не говорит о контактах Стефана с великим князем Дмитрием Ивановичем перед походом, но в рассказе о поставлении Стефана в епископы отмечает, что князь Дмитрий Московский "знал и любил его издавна". Стефан обратился к Дмитрию Ивановичу не как к московскому, а как к великому князю, собирателю и защитнику Руси (всего через год русские и татары сойдутся на Куликовом поле). Несомненно, великий князь поддержал Стефана и, вероятно, снабдил его охранными грамотами.
   Таким образом, миссионерский поход Стефана с точки зрения политической - не эпизод в борьбе княжеств за сферы влияния, но звено в деле строительства нового государства, собираемого под рукой Москвы.
   Четыре года, с 1379 по 1383, Стефан проповедовал в Пермском крае. Начал он свою миссионерскую деятельность на Пыросе ("входе", в районе современного Котласа; там, у старого русла Вычегды, и сейчас есть поселок Пырский) и Виляди, впадающей в Вычегду сравнительно недалеко от ее устья. В 1380 г. Стефан поднялся по Вычегде до устья Выми, где в безлюдном месте "келью и дом молитвенный устроил себе". Место было выбрано очень удачно - на слиянии двух крупнейших рек, в самом центре Перми Вычегодской. Вскоре здесь была поставлена Благовещенская церковь. Это единственный храм, о строительстве которого подробно рассказывает Епифаний Премудрый, подчеркивая символичность его наименования. Он также упоминает, что "поставил Стефан другую церковь святую и чудную... и третью церковь на другом месте он создал. По всей вероятности, речь идет о Михайло-Архангельском и Никольском храмах в Усть-Выми.
   Таким образом, еще до епископии Стефан создал в Усть-Выми церковный ансамбль, имеющий целью выделить это место из ряда других поселений. Вычегодско-Вымская летопись под 1380 г. содержит рассказ о том, как Стефан дважды ослепил угрожавших ему язычников и за прозрение заставил их валить лес и гору, на которой стояла келья "окопаши, и осечкаши, и назорных мест рвы делаши" (у Епифания этого рассказа нет). В основе этого предания лежит подлинное событие - возведение укрепленного городка. Если летописец не перепутал дату, то получается, что Стефан заранее обустраивал центр будущей епархии. Весьма вероятно, что вопрос об образовании Пермской епархии, в случае удачи миссии Стефана, обсуждался еще до начала похода.

Но одновременно Стефан заботился о завозе хлеба в северный край, спасая его от голода. Вероятно, он оказывал поддержку московским чиновникам в сборе дани для великого князя (о том, что они были в крае и до Стефана, мы знаем из рассказа Епифания, но неясно, жили ли они здесь постоянно или только приезжали за данью). Стефан благоустраивал и укреплял центр епархии - Усть-Вымь. При Михайло-Архангельской церкви возник монастырь, при котором жили епископы, были школа, переписная мастерская. Усть-Вымь превратился в хорошо укрепленный городок. Земли новой епархии постоянно подвергались набегам вогулов (манси) с востока, язычников-пермян — с севера. Вычегодская летопись содержит уникальные известия о разорении в 1389 г. "пермянами-идолопоклонниками" с Удоры и Пинеги Яренского городка с Богородицким монастырем и набеге вогуличей с Памом-сотником (предводителем пермян-язычников) в 1392 г. на Усть-Вымь. Вогуличи ушли только, когда узнали о приближении устюгского полка. Как видим, сопротивление христианизации принимало и формы военных столковений.
   Особенно серьезный конфликт возник с Новгородом. В 1385 г. "владыко новугородский разгневан бысть зело, како посмел Пимен дати епархия в Перме, в вотчине святей Софии и прислал дружинники воевати Пермскую епархию". Стефан обратился за помощью к устюжанам, которые выступили в поход и разбили новгородцев. Пермские земли в состав Новгородской епархии не входили - до Стефана здесь не было ни одного прихода, но новгородский владыко получал определенную долю пермской дани (именно поэтому речь и шла о "вотчине святой Софии"), которая с образованием Пермской епархии перестала поступать. Защитниками же Пермской епархии (как и при набеге вогуличей) выступают князья формально независимого, но фактически находящегося под сильным влиянием Москвы Устюга, представляющие великого князя.
   В 1386 г. летописи отмечают два события: поход великого князя Дмитрия Ивановича на Новгород в отместку за грабительский поход новгородцев на Кострому и ограбление волжских купцов и поход Стефана Пермского в Новгород. Новгородцы сперва решили сопротивляться, но затем, испугавшись силы великого князя, заключили мир (при посредничестве архиепископа Алексия), обязавшись выплатить компенсацию за причиненный ущерб. Понятно, что после этого миссия Стефана увенчалась успехом: он был отпущен "с милостию и с дарами" (вероятно, тогда же Стефан по просьбе новгородского архиепископа составил поучение против стригольников).
   За годы епископства Стефан Пермский не менее трех раз покидал епархию. О поездке в Новгород речь уже шла. В 1390 г. (по другим источникам - в 1391 г.) он ездил в Москву (во время этой поездки и произошло незримое духовное общение Стефана Пермского и Сергия Радонежского, память о котором отмечается насельниками Троице-Сергиевой лавры и по сей день), а оттуда вместе с митрополитом Киприаном, двумя восточными митрополитами и епископом Михаилом Смоленским - в Тверь для выполнения сложной миссии - отстранения от кафедры епископа Тверского Ефимия Висленя и поставления нового епископа Арсения (очевидно, что в число спутников Киприана Стефан попал не случайно).
   И, наконец, в 1396 г. Стефан приезжал в Москву по делам епархии. Здесь он занемог и 26 апреля скончался. Стефан Пермский был погребен в кремлевской церкви Спаса на Бору, при Дмитрии Донском ставшей усыпальницей членов великокняжеского дома -такова честь, оказанная апостолу Перми. Смерть Стефана Пермского отмечена во многих русских летописях (но не в новгородских, и это показательно).
   Главный итог деятельности св. Стефана Пермского - укрепление христианства, развитие культуры в землях пермян и образование Пермской епархии. Тем самым он способствовал мирному вхождению этих северных земель в состав нарождающегося Русского государства.
Новообразованная Пермская епархия отмечалась большим своеобразием. В силу определенных обстоятельств епископ не ограничивался выполнением пастырской функции (миссионерство, духовное просвещение, храмостроительство, управление духовенством). Он, основываясь на полномочиях, данных великим князем, осуществлял и административно-политическое управление, вел дипломатические переговоры, был судьей, занимался обороной края.
   Вероятно, определенная часть доходов, получаемых с помощью епископа, поступала в его распоряжение и шла на содержание епархиального аппарата и духовенства (поскольку маловероятно, что оно могло существовать за счет немногочисленных прихожан), развитие миссионерской деятельности. Кроме этого, определенная территория вокруг Усть-Выми была выделена в епископскую вотчину (размеры ее при Стефане Пермском мы не знаем), где епископ осуществлял всю полноту власти феодального сеньора. Малочисленные храмы на новообращенных землях являлись скорее не центрами приходов (они еще не сложились), а опорными пунктами миссионерства. Соответственно и требования, предъявляемые к священнику, были несколько иные, чем в центральных епархиях - он прежде всего должен был быть миссионером. Вероятнее всего, большинство духовенства было монашествующим. Функцию миссионерских центров выполняли и небольшие монастыри-пустыни.

В 1444 г. на Пермскую епископскую кафедру был поставлен владыка Питирим (о дате поставления сообщает только Вычегодско-Вымская летопись). О нем мы знаем больше, чем о других первых пермских епископах (за исключением, естественно, Стефана Пермского). Питирим родился в Ярославле, в юности принял монашеский постриг. Умный, хорошо образованный пастырь был приближен великим князем. Он был поставлен архимандритом кремлевского Чудова монастыря и в этом качестве, возможно, крестил в 1440 г. первенца Василия II Ивана (будущего Ивана III, завершившего объединение Московской Руси и освобождение ее от татарского ига). Питирим известен и как церковный писатель: его перу принадлежат Жития св. Митрополита Алексия Московского и похвальный канон этому святому. Поставление Питирима показывает, какое значение придавала Москва Пермской епархии.
Деятельный Питирим начал активную миссионерскую работу. Вычегодско-Вымская летопись сообщает, что он "привел к святей вере пермяков удоренов на Вашке реке, игуменов и попов им дал, святей храмы тамо создвиг".
   Следуя Стефану, он обозначил крайние пределы епархии на Удоре, основанием Троицкого монастыря в Венденге (впервые упоминается в документах 1485 г.). Из построенных им храмов достоверно можно назвать один - Никольский в погосте Важгорт. В описании этой церкви 1608 г. упоминается, что в ней стояла "свеча в 2 пуда, а постави ее владыка Петерим Вологоцкой" (в XV-XVI вв. других Питиримов на Пермской кафедре не было).
   Крещение Удоры - первый известный реальный успех миссионерской деятельности последователей Стефана. Успех тем более важный, что Удора считалась оплотом язычества, куда ушли с Выми и Вычегды противники Стефана Пермского. Питирим, несомненно, не первый, кто пытался крестить вашкинцев (Мезень тогда еще была незаселенной). Легенды говорят о том, что еще Стефан ходил с миссионерской целью на Удору. Но потребовалось более полувека для того, чтобы утвердить в этом краю христианство и тем самым значительно расширить пределы Пермской епархии на западе.
   Как и его предшественники, Питирим активно участвовал и в церковной, и в политической жизни. Он, например, в 1448 г. принимал участие в поставлении собором русских епископов на митрополичью кафедру епископа Рязанского Ионы. При Питириме развернулись решающие события войны Василия II Темного и Дмитрия Шемяки, затронувшие и Пермскую епархию.
В 1447 г. Питирим совместно с другими епископами подписал "грамоту на Дмитрия Шемяку с проклятием от церкви святей". В 1450 г. Дмитрий пошел грабить устюжские земли. Устюжане при звали на помощь вычегжан и вымичей, но не выдержали и сдались. Пермянам же эта поддержка дорого обошлась: Шемяка казнил сотников пермских Емельку Лузькова и Ефимия Эжвина "да десятников". В том же году союзники Дмитрия вятчане, призвав на помощь вогулов (но те отказались), совершили набег на сысольские, вычегодские и вымские земли: "погосты пожгли, храмы святей грабили, церковное все поймали". Вятчане осадили Усть-Вымь, но взять хорошо укрепленный городок не смогли. Но усилия Шемяки были напрасны - Пермская епархия не поддержала непокорного князя. Питирим же пытался воздействовать на вятчан словом, и небезуспешно. Однако его ждало новое испытание: он был пойман сторонниками Дмитрия, привезен в Устюг и посажен в темницу. Питирим мужественно вынес мучения и "проклятое слово не взял". Вызволила его московская рать, посланная для освобождения Устюга. Дмитрий бежал в Новгород, где и умер загадочной смертью в 1453 году (возможно, его отравили).
Таким образом, в войне Василия II Темного и Дмитрия Шемяки, ведшейся и на территории Перми Вычегодской, епископ Питирим решительно поддержал великого князя, поскольку, в отличие от Юрия Дмитриевича, его сын законных прав на великокняжеский стол не имел. Епископ Пермский твердо придерживался линии своих предшественников на поддержку Москвы, укрепление государственности.
   В 1451 г., в самом конце феодальной войны, в Пермь Вычегодскую был прислан наместник великого князя Ермолай с сыном Василием, из рода князей Верейских. Старший сын Ермолая Михаил был направлен наместником в Великую Пермь. Введение наместничества князей Вымских, чрезвычайной формы управления объяснялось военной опасностью как со стороны мятежного Дмитрия Шемяки, так и вогулов с вятчанами. С этого времени епископ уже избавлен от необходимости непосредственно заниматься организацией военных отрядов, обороной края. Он лишь помогает великокняжеской администрации. Более полувека князья Вымские управляли краем, ходили вместе с московской ратью "Югорскую землю воевати", участвовали в походе на Казань. В 1502 г., когда военная опасность миновала, "повеле князь великий Иван вымскому Феодору правити на Пустеозере волостью Печорою, а на Выме не быте ему, потому место Вымское не порубежное".

О способностях Филофея говорит тот факт, что он относительно молодым занял высокий игуменский пост. Вероятно, он проявил себя и на игуменском служении (во второй половине XV в. Ферапонтов монастырь переживал пору расцвета).
   Почти тридцать лет, дольше всех своих предшественников, управлял Филофей Пермской епархией. Безусловно, это одна из крупнейших фигур на Пермской кафедре, заметная личность среди русских иерархов того времени. Он часто призывался в Москву для участия в церковных делах, возможно, был советником митрополита Филиппа (в это время шли сложные переговоры, связанные с женитьбой Ивана III на Софии Палеолог). Сразу после поставления, в декабре, Филофей участвует в поставлении епископа Рязанского Феодосия и архиепископа Новгородского Феофила. Сколько времени он провел в Москве, неизвестно. В июле 1472 г., когда были торжественно перенесены мощи св. Петра, митрополита Московского, Филофея в Москве не было, но уже в сентябре мы встречаемся с ним вновь: вместе с митрополитом Филиппом и епископом Сарским Прохором Филофей участвует в отпевании и погребении князя Юрия (Георгия) Васильевича, брата Ивана III. Скорее всего, все это время в свою епархию Филофей не ездил, а отлучился из Москвы ненадолго, возможно, выполняя поручения митрополита (никак не объяснить, почему он, проделав долгий путь до Усть-Выми, почти сразу же, без какой-либо причины, отправился обратно). И только зимой или в начале весны 1473 г. Филофей надолго отправляется в далекую Усть-Вымь, к месту своего епископского служения. В апреле 1473 г., когда сгорела Москва и умер митрополит Филарет, Филофея в столице не было. Митрополита Филиппа в последний путь провожал только епископ Сарский. Не приехал Филофей и на по-ставление митрополита Геронтия в июле 1473 г.
   В епархии Филофея ждали важные дела. Нужно было решать проблемы приходской жизни, управления епископской вотчиной. Стремление расширить пределы вотчины и тем самым укрепить материальную базу епископии порождали характерные для того времени конфликты между епископом, местным населением и великокняжеской администрацией, за разрешением которых приходилось обращаться в Москву. В 1481 г. была проведена первая перепись земель Перми Вычегодской, зафиксировавшая границы епископской вотчины. Но уже в 1482 или 1483 г. епископ Филофей получает жалованную грамоту на вычегодские "владычни городки и деревни", где подчеркивается, что пермские наместники князья Петр и Федор Вымские не имеют права на "корма" с епископских земель. Другой конфликт отражает составленная на основе переписи 1481 г. жалованная грамота Ивана III жителям Перми Вычегодской на владение земельными угодьями с запрещением отдавать эти земли епископу в закуп и по поминальным завещаниям. В 1490 г. Иван III выдал Филофею еще одну жалованную грамоту на епископскую вотчину, где подробно перечислены погосты и деревни и их жители. Эта грамота призвана была защитить не епископа, а местных жителей от энергичной деятельности владыки. Грамота предписывала вернуть земли, которые епископ незаконно "поймал у волостных людей", и впредь, как это было принято в то время с целью не допускать чрезмерного материального усиления церкви, запрещала продажу или отдачу с волостных земель "в закуп и по душе".
   При Филофее наконец-то Пермь Вычегодская в основном была избавлена от военных набегов. Уже в 1472 г. рать Федора Пестрого совершила карательный поход в Великую Пермь за то, что чердынцы "передались" казанским татарам, и разгромила пермские городки (Филофей в это время был в Москве). С тех пор Великая Пермь больше не бунтовала. Была приведена в покорность и вольная Вятка. В 1486 г. вятчане совершили очередной набег на Устюг. В отместку в 1489 г. воеводы Даниил Шеня и Георгий Морозов с ратью, в которую входили и вычегжане, вымичи и сысольцы, отправились в Вятские земли и привели их в покорность великому князю. Но главным было решение "вогульской проблемы". Еще в 1481 г. Асыка с пелымскими вогулами совершил набег на Пермь Великую, захватил Чердынь и убил князя Михаила с детьми. Устюжская рать немедленно выступила в поход и "согнала" захватчиков. А в 1483 г. войско Федора Курбского и Ивана Салтык-Травы, набранное в северных землях (разумеется, в том числе и в Перми Вычегодской), совершило успешный поход за Урал. На Пелыме был разбит князь Юмшан, после чего рать двинулась на Обь и Иртыш "воевать Югру". В боях был захвачен в плен югорский князь Молдан. Пришлось вогулам посылать в Москву посольства с дарами.
   И вот тут-то Филофей проявил свои дипломатические способности. Он и князь Владимир Ковер выступили посредниками в переговорах с Иваном III и взяли под покровительство вогульских князей. В результате Молдан был отпущен домой. В том же 1484 г. Филофей помог Юмшану получить "опас" от великого князя, а в 1485 г. отправился с ним в Москву. В том же году в Усть-Выми был заключен мир с "князьями Кодскими" Молданом, Пыткеем, Сонтой и Пынзеем. Мир подписали наместники великого князя Петр и Федор Вымские, владычен слуга Леваш (от имени епископа, который, вероятно, еще не вернулся из Москвы) и сотники Вычегодской земли.
   В 1499 г. московская рать Петра Ушатого, Семена Курбского и Василия Бражника совершила еще один успешный поход в Югру, окончательно приведя в покорность великому князю пелымских вогулов. Так силой московских войск и дипломатией епископа Пермь Вычегодская была избавлена от набегов. В последующие десятилетия военная опасность сохранялась только в Перми Великой (она окончательно устраняется только в конце XVI в. с разгромом сибирских татар). В 1490 г. Филофей опять выезжает в Москву, чтобы принять участие в избрании на митрополичью кафедру Зосимы, и вольно или невольно становится участником острейших политических и философских споров.

Стефан Пермский весьма глубоко почитался крещеными пермянами. В 1549 г. он был канонизирован Русской православной церковью. После этого ему стали посвящать специальные богослужения, была составлена служба и житие св. Стефана (Епифаний ведь писал не Житие, а повесть), стали строиться Стефановские храмы. В 1607 году к лику святых были причислены епископы Пермские Герасим, Питирим и Иона, захороненные в Усть-Выми (а гробница их стала одной из наиболее почитаемых христианских святынь в Коми крае). Так сложился Собор Пермских святых, небесных покровителей этого края. Но главная идея Стефана Пермского — нести проповедь на родном языке пермян,- начинает забываться. Все епископы Пермские - русские, до своего приезда в Коми край никак с ним не связанные. Они значительное время проводили вне епархии, а Исаакий, по-видимому, вообще большую часть своего епископства жил в Москве. Сомнительно, чтобы они знали пермский язык. Можно лишь утверждать, что определенным знанием пермского языка обладал Филофей (по крайней мере, он мог написать на пермском языке свое имя - сохранился его автограф на грамоте 1474 г.). В Усть-Выми продолжала работать школа, основанная Стефаном для подготовки священноцерковнослужителей из местного населения. Но прислушаемся к мнению такого вдумчивого исследователя, как Г.С.Лыткин: "...Преемники св. Стефана поддерживали Стефановскую школу. Но в организации этого школьного дела есть два колеса: одно большое - русская грамота, а другое колесо маленькое -зырянская грамота... Я продолжаю думать, что преемники св. Стефана имели малое смотрение за малым колесом, хотя и не отрицаю, что они могли иметь большое смотрение за большим колесом школьного дела... Стефановы преемники, русские люди, не имели достаточного смотрения ни за распространением, ни за сохранением зырянских переводов св. Стефана, а по мере возможности следили только за тем, чтобы зырянское духовенство знало по-славянски то, что нужно было ему знать при совершении богослужения на славянском языке". В XV в. служба уже велась на русском языке (в 1429 году митрополит Фотий отмечал, что "ныне страна Пермская чисто по-славянске и православно совершает службу Божий"), хотя, например, в Вотче вплоть до XVIII в. при богослужении наряду с русским использовался коми язык.
   Трудно сказать, кто преобладал среди местного духовенства - коми или русские. Скорее всего, окружение епископа было русским. На это косвенно указывает то, что среди жителей соседнего с Усть-Вымью погоста Оквад в 1490 г. числится "Помос толмач" (переводчик). Разумеется, русскими были и священники вологодских церквей. Но духовенство немногочисленных сельских приходов Перми Вычегодской было коми. В то время не было принято переводить священников из прихода в приход. В священнический сан рукополагались наиболее подготовленные местные крестьяне, а затем приход переходил по наследству к сыну священника. Первоначальную подготовку кандидаты в священники проходили в школе при Михайло-Архангельском монастыре в Усть-Выми. Обучение на русском языке было первым шагом к ассимиляции местного духовенства.
   Более ста лет Пермским епископам приходилось решать задачи рубежей епархии. Пермская земля страдала от набегов вогулов (манси), междоусобных войн, грабительских походов новгородцев и вольных вятичей. Два епископа были убиты, а один претерпел муки заточения в темнице. И лишь к началу XVI в. на Пермскую землю на четыре столетия сошел мир (следующая война - гражданская начала XX в.). И епископы сосредоточиваются на делах церковных.
   Впрочем, епископы давно уже не были управителями края, а Пермская епархия перестала быть административно-политическим образованием. Во второй половине XV в. в Коми крае складывается характерное для феодального Русского государства административно-территориальное деление, учитывающее расселение различных групп коми. Пермь Вычегодская делилась на Вычегодскую, Сысольскую, Удорскую, Вымскую земли и Ужгинскую волость. В 1481 г. была проведена первая перепись населения этой территории. Прилузье и Виледь входили в состав Устюжской, а территория на северо-западе - Двинской земель. К началу XVI в. (после упразднения института вымских князей) на этой территории складывается обычная система великокняжеской администрации. Разумеется, епископ сотрудничал с администрацией и принимал участие в решении различных проблем жизни края.
   В традициях того времени епископы Пермские со времен Стефана имели свою вотчину, являвшуюся главным источником их благосостояния. Епископская вотчина имела статус великокняжеского пожалования и ее размеры регулировались великокняжескими грамотами (выше уже отмечалось, что Иван III своей волей пресек деятельность епископа Филофея по расширению вотчины).
   В своей вотчине владыки сохраняли все права феодальных сеньоров: собирали "корма", вершили суд (кроме дел о "душегубстве"). Если случался спор владычных и волостных крестьян, то он разрешался совместным судом великокняжеской администрации и епископа. В XV в. вотчина епископов Пермских состояла из трех частей, каждая из которых включала в себя ряд населенных пунктов, пашенные земли и различные угодья: территории в устье Выми ("владычный городок" Усть-Вымь, погост Акват (Оквад), "деревни владычны на Выми на Ибу", "деревни на Коквицкой горе Коковиса" (Коквицы), на средней Вычегде (деревни Базлук и Яма около Еренского городка (Яренска), погост Вожем и городок Вожемская гора) и на Виляди (точное название деревень неизвестно). При Филофее на вымских и вычегодских землях епископа насчитывалось около 60 крестьянских дворов, (не считая пустых). Центром епархии и епископской вотчины была Усть-Вымь. Даже по тем временам это было небольшое поселение. На одном из холмов помещался хорошо укрепленный городок, окруженный деревянной стеной с башнями по углам (площадки, на которых стояли башни, видны были и в XIX веке: возможно, крепость имела и пушки - в Михайло-Архангельском монастыре до середины XIX в. хранилась древняя пищаль). Внутри совсем небольшой по территории крепости находились Благовещенский собор, резиденция епископа ("двор владычен большой"), двор брата Филофея Устина, который занимал благовещенский диакон (сам Устин жил напротив Усть-Выми в погосте Вездино), двор благовещенского священника и четыре "осадных" двора, где укрывались крестьяне окрестных деревень во время опасности. На соседнем холме стояла монастырская Михайло-Архангельская церковь и несколько келий, а вокруг был небольшой посад - 14 крестьянских дворов. Все население Усть-Выми не превышало и 100 человек.
Со времени Стефана территория епархии значительно расширилась. Определить ее четкие границы невозможно, так как отсутствуют данные о четырех приходах, окормляемых епископом Пермским. Своеобразие Пермской епархии в том, что она состояла из трех частей.
   Историческое ядро епархии - населенные пермянами земли нижней и средней Вычегды, Выми, Сысолы, Удоры. Скорее всего, Прилузье в XV в. входило во владения ростовских епископов. "Резерв" епархии составляли незаселенные земли по верхней Вычегде, Мезени и Печоре (в XVI-XVII вв. рост территории епархии на востоке и севере будет идти "естественным" путем - появятся новые поселения, а с ними и новые приходы). Миссионерская деятельность преемников Стефана Пермского привела к присоединению к епархии Перми Великой. Третью часть епархии, удаленную на сотни километров от пермских земель, составила Вологда. Это был единственный крупный город в епархии. Отметим еще и то, что Пермская епархия включала приходы как с русским, так и с пермским населением.